Наше время — сейчас

В предрассветные часы перед выпускным балом, когда городок Хартсвилль засыпал под шепот осенних листьев, Лора и её друзья — Мейси, Джейк и Финн — сидели на крыше старого кинотеатра, делясь бутылкой дешёвого вина. Они смеялись над абсурдностью школьных правил и строили планы, не подозревая, что через месяц их «взрослая жизнь» начнётся с аварии на шоссе №17. Лора, с её страстью к астрономии и тайными стихами в блокноте, мечтала сбежать в Нью-Йорк, но пока подрабатывала в кафе «Лунный свет», где Финн, сын местного священника, целовал её между сменами, пахну корицей и нерешительностью. Мейси, дочь алкоголика, прятала синяки под рукавами и верила, что танцы в мюзикле «Ромео и Джульетта» станут её билетом из городка. Джейк, звезда футбольной команды с тайной зависимостью от обезболивающих, боялся, что колледж раскроет его секрет: он ненавидел спорт, но играл ради отца-тирана. Их мир трещал по швам. Любовь оказалась не ромкомом, а чередой неловких смс в 2 часа ночи. Дружба — не вечеринками у озера, а молчанием, когда Мейси пришла в школу с переломом ребра. А секс — не страстным откровением, а дрожащими руками в заднем сиденье Ford F-150, где Джейк вдруг заплакал, не зная почему. Но настоящий удар пришёл с юга. В ночь, когда они решили устроить «побег» на заброшенный карьер, чтобы отметить 18-летие Лоры, их машину вынесло на встречную полосу. Выжили все, кроме Финна. Его похороны под дождём, где священник цитировал Экклезиаст, а Мейси танцевала на могиле под «Bohemian Rhapsody», стали точкой невозврата. Теперь Лора разбирает его старые письма, обнаруживая, что он годами писал ей стихи, но боялся отправить. Джейк выбрасывает медальоны чемпионата в реку, а Мейси сжигает пуанты, осознав, что балет не заткнёт дыру в душе. Взросление оказалось не выбором, а необходимостью дышать, когда лёгкие полны пепла.